— Конечно. В противном случае мы оказались бы в изряднойзаднице, — ответил я и ушел, оставив ее стоять, вцепившись в перила.

Наутро я вышел на палубу с первыми лучами солнца. Впередимерцал свет маяка на мысе Макапуу, и на горизонте прямо на моих глазах сталивырисовываться очертания острова Оаху.

Стюарды вынесли на палубу столы, уставили их блюдами сосладкими булочками, сдобами, кренделями, подали кофе и фруктовые соки.

Миновав мыс Коко, потом Алмазный мыс, мы развернулись ипошли к проходу в барьерном рифе. От берега отчалил катер со встречавшими насофициальными лицами. Они взобрались на борт корабля, таща за собой кипыразноцветных гавайских венков. Некоторые пассажиры принялись тут же имиобвешиваться. Это было какое-то буйство красок: цветы розовые, желтые, белые,темно-красные, пурпурные.

На палубах началась суматоха. Под звуки оркестра «РойялГавайян» и нараставший гомон гавайской речи «Лурлайн» медленно подошел кпристани.

Когда на палубу поднялась Мириам Вудфорд, я постаралсяоказаться рядом с Нормой Радклиф. Мириам была очаровательной блондинкой сосмеющимися глазами, сверкающими зубами и великолепной фигурой. Глядя на нее,никак нельзя было подумать, что у нее в жизни есть хоть малейшие осложнения.

Она бросилась к Норме Радклиф, моментально украсила еевенком из ярких цветов, и они начали обниматься и целоваться. К ним сквозьтолпу засеменил Стефенсон Бикнел, всячески стараясь избегать столкновений, нополный решимости вытерпеть любую боль ради того, чтобы увидеть Мириам. Обогнувпоследнюю разделявшую их шумную группу, он позвал ее: «Мира!», вложив в этотвозглас всю свою душу.

Она обернулась к нему.

— О-о, Стиви! — воскликнула она. — Дорогой вы мой, как ярада вас видеть! Что же вы не предупредили меня о приезде пораньше?

— Хотел сделать вам сюрприз, — ответил он и подошел к ней,никого уже вокруг не замечая.

Мира поцеловала его, и трость Стефенсона Бикнела грохнуласьна палубу. Он попытался своими ревматическими руками сжать Миру в мужественныхобъятиях.

Она отступила на шаг, подняла трость, вручила ее Бикнелу иобратилась к Норме:

— Вам надо обязательно познакомиться. Норма, это мойпопечитель, Стиви Бикнел. Стиви, а это Норма, моя лучшая подруга.

— Почему же вы не сообщили мне, что она приезжает? — спросилБикнел.

— Ну, Стиви, — рассмеялась Мириам, — у вас и так головаболит от всяких финансовых дел. Стоит ли еще волноваться по поводу моих подруг?

Норма обернулась, и наши взгляды встретились. Она подозваламеня кивком.

— Мира, я хочу познакомить тебя с Дональдом Лэмом. Онотличный парень, мы подружились на корабле.

Мириам Вудфорд посмотрела на меня добрым внимательнымвзглядом, улыбнулась и протянула руку. — Привет, Дональд Лэм. Я тоже взглянул вее смеющиеся голубые глаза.

— Привет, — коротко ответил я, чтобы скрыть некотороесмущение.

— Вы знакомы с мистером Бикнелом? — спросила она.

— Да, мы встречались на корабле. Тут вмешался Бикнел.

— А вот, Мира, моя знакомая, миссис Кул. Я хочу, чтобы и выпознакомились. — И он представил Мире Берту.

— С миссис Кул мы тоже познакомились на корабле, — упредилего я.

Среди толпы бродил репортер какой-то местной радиостанции смикрофоном в руке. При нем был список пассажиров, у которых он намеревалсявзять интервью. Рядом болтался палубный стюард, вызвавшийся помочь ему найтинужных людей. Оставив своих знакомых беседовать у борта, я пошел следом зарепортером.

Первым интервьюируемым оказался некий фабрикант. Еговыступление было обильно пересыпано дурацкими рассуждениями о международномположении.

Потом репортер сказал в микрофон:

— Сегодня у нас есть еще один интереснейший гость — Эдгар Б.Ларсон из Управления полиции Денвера. Что привело вас в Гонолулу, мистерЛарсон?

Ларсон уставился на него в совершенном остолбенении и сталневнятно бормотать:

— Я, право же, не понимаю… я не совсем уловил… я думал, васинтересует путешествие.

— Совершенно верно, — бодро ответил репортер. — Как прошлопутешествие, мистер Ларсон?

— Очень хорошо.

— Долго ли вы собираетесь пробыть на Островах? Ларсоннесколько секунд колебался. Потом, очевидно, осознав до конца, что его секретраскрыт, он расправил плечи и сказал в микрофон:

— Не знаю. Но покинуть Гавайские острова я надеюсь не один,а вместе с убийцей. Я здесь по делам службы. У нас есть данные, что в Денвересовершено убийство и в настоящий момент убийца находится в Гонолулу.

Среди пассажиров, кольцом собравшихся вокруг, чтобыпослушать интервью, наступила абсолютная тишина. Оправившись от изумления,интервьюер спросил:

— Что еще вы можете нам рассказать об обстоятельствах этогоубийства, мистер Ларсон?

— Я могу сказать вам только одно, — ответил Ларсон. — Убийцасчитает, что никаких следов преступления не осталось. Я могу разочаровать этогочеловека: мы знаем гораздо больше того, что предполагает подозреваемый.

— А он знает, что вы приехали? — спросил репортер.

— Кто вам сказал, что убийца — это «он»? — переспросилЛарсон.

— Я так понял… вы сказали — «подозреваемый». Вы имели ввиду, что это может быть и «подозреваемая»?

— Может, — ответил Ларсон.

— Значит, сейчас вы больше ничего нам не скажете?

— Только то, что я прибыл сюда, чтобы задержать человека,совершившего убийство; следовательно, я намерен оставаться здесь, пока этого несделаю.

Репортер, казалось, не знал, что бы еще спросить.

— Ну что ж, — сказал он наконец, — очень интересно былоуслышать, что вы абсолютно уверены в успехе. Кстати, насчет того, чтобысовершить убийство и улизнуть. Разве не то же самое делают наши доблестныеспонсоры? Они безнаказанно сбивают цены настолько, что некоторые товары ужеприходится продавать ниже себестоимости. — И он поспешил к следующемуинтервьюируемому.

Я подошел к стюарду.

— Кажется, Ларсон был изрядно удивлен, — сказал я.

— Я спросил его, согласен ли он дать интервью как пассажир,и он ответил, что с удовольствием. Но он, конечно, не знал, что репортеруизвестно, что он из денверской полиции.

Я достал из кармана десятидолларовый банкнот.